Правофланговые

ПРАВОФЛАНГОВЫЕ
Александра Валаева
Лидеры российского ветеранского фехтования рассказывают о своем месте в в этом движении и о его месте в своей жизни.
СЕРГЕЙ СИМОВСКИХ
Чемпион мира в категории 50+ по шпаге в личном первенстве, серебряный призер чемпионата Европы. Ветераны-фехтовальщики видят
в этом спортсмене не только сильного соперника, но и прекрасного, благородного человека. Эти его качества оценил и Европейский комитет ветеранского фехтования, вручивший Сергею приз «Фэйр плей» за честность, благородство и справедливость в спорте.

– Я пришел в фехтование в 12. Прозанимался около 10 лет, в 22 закончил: начались 1990-е и стало не до фехтования. Хотя на последнем своем турнире (это был чемпионат СССР) выступил отлично, попал в восьмерку сильнейших.
В 2005 году привел на фехтование сына. Мы жили возле старого «Динамо». Пришли в тот знаменитый зал, который находился под трибунами. Там работал отличный тренер – Геннадий Васильевич Исаков, воспитавший не одного чемпиона и по фехтованию, и по современному пятиборью.
Увидев, что на дорожках фехтуют возрастные спортсмены, очень удивился: не знал, что есть ветеранское фехтование. Выяснилось, что и я могу тренироваться, выступать на соревнованиях. Созрел не сразу, но в конце концов начал заниматься. И в целом успешно: осенью 2016-го стал первым в личных на ветеранском чемпионате мира, в 2017-м – вторым на «Европе». Также чемпионат Европы мы три или четыре раза выигрывали командой. А до 50 лет я ездил на все российские соревнования среди действующих спортсменов и даже в 2014-м или 2015-м дважды попал в восьмерку: на чемпионате России и Кубке России. Правда, последние годы пришлось бороться с травмами. Непросто найти такой баланс, чтобы
и результатов высоких достигать, и травм при этом не получать. В моем возрасте уже как будто по лезвию ножа ходишь в этом плане. Надеюсь, что все-таки удастся залечить травмы, возобновить регулярные тренировки, поехать на «Европу», на «мир» и выиграть там медали.
И еще хочу сказать, что, наверное, ветеранского фехтования у нас бы не было без людей, которые способствуют его развитию. Это президент Федерации ветеранского фехтования Александр Петрович Капустин, директор фехтовального клуба «Динамо-Москва» Надежда Александровна Арская и Василий Васильевич Барашков, который принимает активное участие в движении, в том числе и финансовое. Огромное им спасибо.

ЛЮДМИЛА ЧЕРНОВА

Настоящий капитан. Всегда спокойна, готова помочь советом. Одинаково хорошо фехтует и на рапире, и на шпаге. Для нее важно провести бой красиво и элегантно. Неоднократная чемпионка мира и Европы.
– Ветеранское фехтование – мое любимое дело. Это радость, здоровье, психологическая разгрузка, отдых. Пришла, как только оно стало
организовываться, одной из первых. Из всех соревнований запомнились больше не победы, а момент, когда я на чемпионате Европы травмирова-
лась и фехтовала на одной ноге, в совершенно замутненном состоянии. Для нашего ветеранского фехтования в целом очень бы хотелось, что-
бы подтянулась молодежь, а для себя и команды – вновь поехать на чемпионаты Европы, мира и добиться высоких результатов.

ЗАРИНА ТИЛЛЯХОДЖАЕВА
Целеустремленная спортсменка, готовая биться до конца, не сдаваясь, несмотря на травмы или проигрышный счет. Как бы ни складывалась ситуация на дорожке, если бой не закончился, Зарина может его выиграть. На чемпионате Европы в финальном матче со сборной Италии Зарина фехтовала с травмой колена (врач снимал ее с соревнований). Однако она выиграла все свои бои и привела команду к «золоту».

– Для меня ветеранское фехтование – возможность вернуться в детство. Когда сейчас выходишь на дорожку, то испытываешь те же эмоции, что и много лет назад. Это возможность забыть о настоящем возрасте, о проблемах – рабочих, бытовых. Я начала заниматься фехтованием в 12 лет, стала мастером спорта. А потом был перерыв: вышла замуж, родила двоих детей. И вот, когда дети подросли, я от знакомых услышала, что набирает обороты ветеранское фехтовальное движение, пришла в зал на стадионе «Динамо» узнать, что и как, встретила там Владимира Федоровича Антонова… И вот как-то закружилось, закружилось. Если честно, все годы фехтование мне снилось, снились эти эмоции. И сейчас это важная часть жизни. Тренируюсь, выступаю на соревнованиях. Несколько раз выигрывала в своей возрастной категории и чемпионаты России, и Кубки России. На «Европе» в личных два раза выигрывала в сабле, была бронзовым призером в рапире, в командных – один раз стала чемпионкой Европы в рапире и один раз в сабле.
Пока не выступаю на чемпионатах мира, потому что на них допускают только с 50 лет. В следующем году мне исполнится 50. Очень хочется выиграть «золото» на «мире» и подтвердить титулы на «Европе».

АЛЕКСАНДР ВОРОНКЕВИЧ
Всегда демонстрирует спокойное, но при этом интересное, динамичное фехтование, глядя на которое, вспоминаешь благородных королевских муш-
кетеров. Каждый свой бой рассматривает «под микроскопом». Может рассказать обо всех уколах, нанесенных и полученных. Умеет по достоинству
оценить соперника, объяснить, в чем его сила и превосходство.
– Какое место занимает ветеранское фехтование в вашей жизни?
– Это мое основное хобби. Других практически нет.

– Как вы начали им заниматься? В детстве, в юности фехтовали?
– В детстве занимался в секции, затем служил в спортроте, фехтовал за ЦСКА и МО ПВО. После окончания службы мне не предложили остаться:
«вооруженку» я не выигрывал. И я спокойно завершил спортивную карьеру. Когда в России появилось ветеранское фехтование, я не знал о нем. Но встретился случайно с Владимиром Чикиным, своим товарищем, с которым фехтовал в детстве, он рассказал, что ребята тренируются, выступают на соревнованиях, и в 2010 году я пришел в зал на стадионе «Динамо». Впечатление от первой тренировки было тяжелое. Организм спортсмена, как правило, сохраняет навыки физической готовности, но полностью утрачивает навык восстановления. То есть, когда начинаешь выполнять нагрузку, первое время все идет нормально, а потом вдруг появляется ощущение, какое бывает у человека, который слишком долго плавает в холодной воде. Мышцы отказывают – расслабляются, и оружие вываливается из рук. Получается, что значительная составляющая физической формы – это восстановительные процессы после интенсивных нагрузок. Действующие спортсмены этого, как правило, не замечают. А у человека, воз-
обновившего тренировки после длительного перерыва, возникают очень странные ощущения. На меня это подействовало. Я пришел к выводу,
что, скорее всего, не готов заниматься ветеранским спортом. В течение года думал, затем все-таки решил, что надо начать тренировки. Просто позже будет еще труднее. Оказалось, что год-полтора – и все функции полностью восстанавливаются. Более того, сейчас я даже сильнее, мощнее, чем в молодости. Это связано с тем, что в ветеранском спорте оптимальный режим. То есть ты занимаешься столько, сколько нужно. А в молодости, когда все стремятся к высоким результатам, медалям, режим более жесткий: каждый день одна-две интенсивные тренировки, после которых спортсмен часто не успевает в полной мере восстановиться. Только сейчас я стал понимать, что в молодости постоянно
недовосстанавливался, находился в состоянии перетренированности. В советские времена спортсмен был вынужден много и упорно тренироваться, потому что над ним дамокловым мечом висело чувство долга: он должен был стремиться к победе любой ценой, чтобы прославлять родину, особенно если выступал на уровне сборной. И эта «должность», с одной стороны, очень сильно мотивировала людей, а с другой – не все физически выдерживали режим олимпийской подготовки. У иностранцев же занятия спортом являются их личным делом. Человек лет в 7 приходит в какой-нибудь спортивный клуб и тренируется там всю жизнь. И для него неважно, станет он олимпийским чемпионом или нет. Он может заниматься в свое
удовольствие до 70 лет и дольше. И, кстати, с этим связан тот факт, что в ветеранском спорте большое количество иностранцев. Среди них много тех, кто в свое время фехтовал за национальные сборные. На прошлых соревнованиях, например, видели француза Паскаля Жолио, завоевавшего «серебро» в личных и «золото» в команде на Олимпиаде-80. Мари-Шанталь Депетрис-Демай, чемпионка мира из Франции, вообще фехтует на всех ветеранских соревнованиях подряд во всех видах оружия, в личных и командных – в старшей категории. И везде медали, в основном «золото», реже – «серебро» и «бронза». А это, на минутку, почти неделя соревновательной нагрузки! У нас из таких, сравнимых
по классу участников сборных, пожалуй, только Надежда Александровна Арская, Инесса Родионова, Людмила Чернова и Александр Лакатош. Гари Аф-
тандилов также показал ошеломительный результат: за десять лет своего участия стал многократным чемпионом мира и Европы, уже сбились со
счета! Иногда на ветеранских соревнованиях можно было видеть Татьяну Садовскую, Елену Гришину, Татьяну Любецкую, Олега Скоробогатова, один раз фехтовал даже Виктор Кровопусков, но их участие не было систематическим. Наши люди вспоминают нагрузки, вспоминают ответственность и не хотят повторения. Говорят: «В свое время нафехтовался». Я же в свое время не был даже кандидатом в сборную – да, фехтовал в ЦСКА, выступал на чемпионатах Вооруженных сил за команду Московского округа ПВО, иногда результативно, делал весомый вклад в выступление команды, но не более того. И вот, когда спустя много лет начал выступать на ветеранских соревнованиях, вдруг понял, что здесь ощущения совершенно другие, нежели в молодости. Не давит чувство ответственности – перед тренером или перед родиной. А есть большая заинтересованность в том, чтобы показать хорошее фехтование, в результате, в общении со своими товарищами или фехтовальщиками из других стран. Во Франции мы встретили актера Сократа Абдукадырова, он уехал из России 30 лет назад. Очень симпатичный человек – культурный, образованный. Рассказывает: «Я по сути своей артист, но сейчас возможности играть в театре у меня нет, занимаюсь турбизнесом. Для меня фехтование – это возможность быть на сцене. Когда я выхожу на белую освещенную дорожку, сам тоже весь в белом, а вокруг зрители (во Франции на фехтовальных турнирах
много зрителей), эмоции такие, как будто я оказался на театральной сцене». Вот этот эффект театральности в фехтовании, безусловно, присутствует, особенно когда фехтуешь в финале при полных трибунах. Потому что в таких ситуациях ты не один на один с противником,
вокруг тебя много людей, которые разбираются в фехтовании. Ты хочешь, чтобы они тебя оценили, стремишься показать хорошее фехтование. Это, конечно, мешает результату. За медаль надо драться, а ты вместо этого демонстрируешь технические приемы. Не хочется ведь, чтобы говорили: «Эти русские фехтовать не умеют».

– У вас глубокое понимание физиологических процессов. Есть профессиональная подготовка в этом направлении?
– Я окончил институт физкультуры. Изучал спортивную физиологию, биомеханику. Но дисциплины эти воспринимал в основном умозрительно, поскольку, когда учился, уже почти не фехтовал. А почувствовал на себе все, что в свое время проходил, когда после 17-летнего перерыва взял в руки рапиру. Вышел, сел в стойку, провел один бой, второй. Ребята подходят: «Слушай, ты классно фехтуешь! Можешь выиграть соревнования». И вдруг в третьем бою возникает чувство, как будто бензин кончается в автомобиле. Начинаю делать движение рукой, в голове есть образ этого движения, а рука его не выполняет, мышцы отключаются. То же со стойкой. Ноги полусогнутые, сидишь достаточно низко – и вдруг понимаешь, что ни шага сделать не можешь, ни даже шевельнуться. То есть вся энергия, что была внутри, сгорела, а ресурсов для восстановления нет. И это происходит моментально. Мгновение – и ты превращаешься в абсолютно бессильное существо.
Поэтому спортсменам, которые в свое время серьезно, интенсивно тренировались, резко начинать нельзя: организм нагрузку-то выполнит, но вос-
становиться после нее быстро не сможет. А способность к восстановлению необходима: сегодня, чтобы выиграть ветеранский турнир уровня чемпи-
оната Европы, надо нанести более 100 уколов.
– Какие свои достижения вы считаете наилучшими?
– Для начала хочу сказать, что между личными и командными достижениями есть разница, потому что ты свой посильный вклад в итог командно-
го выступления, безусловно, вносишь, но целиком он зависит не только от тебя. Совсем провальных выступлений у меня практически не было. Я выступаю достаточно ровно. Но у меня не получается фехтовать на чемпионате мира. Ни разу не был там в призах. На «Европе» фехтовал в личных финалах в 2015 и 2017 годах. Причем надо учитывать, что на европейских чемпионатах нет ограничения по числу участников и там фехтует очень много людей. Например, в 2015-м в Порече в нашей категории было 92 участника. В 2017-м финальный бой получился очень драматичным. Моим соперником был француз Лоран Бель. Чемпионат проходил в итальянском городе Кьявари на лигурийском побережье, и зрителей на трибунах собралось много. Бель очень техничный спортсмен, фехтует красиво. Но перед нашим с ним боем Дмитрий Ситников, который готовил меня на том чемпионате к поединкам, успокоил меня, сказал, что предыдущий бой у Беля был очень тяжелый. Он его с трудом выиграл, устал. Сейчас у него ноги плохие и все плохое. Мол, просто выходи и спокойно фехтуй. Я выхожу и вижу, что у Беля совершенно нормальные ноги, даже лучше, чем мои. И рука лучше. Проблема заключалась еще в том, что год назад на командном чемпионате мы обыграли французов за вход в восьмерку. Я и Бель фехтовали в последнем бою. Мы с ребятами добились преимущества в два укола, однако французы предполагали, что Бель отыграет их, а потом приведет свою команду к победе. Но я не дал ему этого сделать и отправил французов отдыхать. И Бель знал примерно, что и как я де-
лаю на дорожке. Итак, мы встречаемся с ним в личном финале. Первую минуту оттоптались – боялись друг к другу подойти, держали дистанцию. Нам трехминутку сняли. Во второй трехминутке начинаем фехтовать. За 23 секунды до конца он ведет 4:1. Мелькнула мысль: «Терять-то нечего». Просчитываю про себя: чтобы догнать, нужно каждые 7 секунд наносить укол. Судья командует: «Готовы? Начали!» – я дриблингом, мелким шагом разбегаюсь… А он отходит, отходит: не ожидал такого напора. Я продолжаю движение и колю – 4:2. Потом в ближнем бою выхожу на линию с ним. Он останавливается, решает, что бой будет прерван, а я – бамс! – сбоку ему в спину. 4:3. И вот за 4 секунды до конца я повел 6:5. То есть за 19 секунд попал в него пять раз, а он в меня всего один. 6:5 – что можно сделать? Можно, чтобы потянуть время, схимичить – уколоть в коленку или в руку, споткнуться. Но у меня азарт взыграл. Возникло ощущение, что я уже взял соперника под контроль. Дай-ка, думаю, разыграю фразу. И мы разыграли три или четыре фразы. В одной из них я чуть было не нанес укол – то есть нанес, но загорелся белый фонарь. Ну, и в результате я проиграл на приоритете. Однако настроение было хорошее, потому что, как говорится, фокус показал. Ребята потом рассказывали: «Сидим на трибунах, видим – на табло 4:1. До конца остается 20 секунд. Решили – все. Пошли к выходу. На полдороге оборачиваемся – что такое? В обратную сторону счет покатился. Вернулись». Тот же Сократ Абдукадыров отчитывал: «Ты что, идиот? Как можно было за 4 секунды в конце получить укол?» А вот получил. Это игра, что поделать. Я считаю, что Бель законно победил. После боя подошел к нему, говорю: «Все нормально. Пофехтовали хорошо. Я доволен». Ему, конечно, проигрыш труднее было бы пережить: вел, вел и за каких-то 19 секунд наполучал уколов, так что стал проигрывать. Он ведь в свое время фехтовал на высоком уровне: в 1991 году на чемпионате мира в личных был третьим. Да ему и нужнее золотая медаль. Он в Париже клуб открыл, у него ученики, так что его «золото» – это вопрос престижа. А я? Два дня со своей медалью походил, а потом повесил дома на мраморного Максима Горького.
– И заключительный вопрос: ваши цели в ветеранском фехтовании?
– Главная цель – показать интеллектуальное, творческое фехтование. Почувствовать, что ты пока еще не пенсионер, а фехтуешь нормально. Конечно, я желаю себе и друзьям своим высокого результата. Но, если проиграл, у меня нет обиды, особенно если товарищ, которому я уступил, фехтовал хорошо. В 2019 году «Европа» проходила во Франции, в городе Коньяке. Я там не дошел до финала, на подходах проиграл итальянцу один укол. Бель мне написал: «Тебе опять не повезло. Попал в сильную ветку». Дескать, если бы ветка была послабее, мог бы занять место на пьедестале. А я отвечаю: «Понимаешь, какая интересная вещь, мне как раз сильная ветка и нужна. Я приезжаю на соревнования не для того, чтобы выиграть у бойца, потенциал которого гораздо ниже моего, а чтобы драться с тем, кого обыграть тяжело». Только с таким соперником
можно показать свое фехтование. А просто выйти и в движущийся мешок потыкать – какой интерес? Честно признаюсь, мне результат любой ценой
неинтересен. Однажды на ветеранском турнире, который мы проводили вечером после предварительного тура «Рапиры Санкт-Петербурга», был
интересный момент.

Фехтуем с Юрием Шварцем в полуфинале, он ведет 9:7. И вот он выигрывает последнюю атаку, по идее счет должен стать 10:7 – его победа, но судья разворачивает фразу. Я знаю, что судья ошибся: Юра выиграл фразу, поймал меня, – но молчу. А видеоповтор почему-то не сработал. Фехтуем дальше. Я наношу еще три укола и выигрываю бой 10:9. Но что это за победа? Подошел потом, извинился, сказал, что не стал признаваться – очень уж хотелось пофехтовать в финале. Ну, то есть, когда ты сшельмовал, то ощущение от победы уже совсем не то. Поэтому у меня сейчас такой мотивации – обязательно выиграть – нет. Разница между золотой, серебряной и бронзовой медалью не столь важна, важно показать хороший уровень и получить удовольствие. Я считаю, что ветеранское движение ближе всего к изначальной идее спорта, того спорта, который еще не был бизнесом, в котором люди не стремились оставаться наверху любой ценой. У нас, когда завоевываешь медали, не получаешь никаких дивидендов, только чистое удовольствие. Вот у меня за 10 лет накопилось с самых разных соревнований около 100 медалей. Что с ними делать? Допустим, международные медали красивые. А отечественные – в большинстве своем простенькие, даже не различишь, какая из них с какого соревнования. Зачем мне столько медалей? Куда их вешать? Мне соперники нужны сильные. Хочется также, чтобы на международном уровне уважали русское фехтование. Вот мы приезжаем к французам на их рейтинговый турнир и занимаем там почти все призовые места. Это важно для нас, потому что у французов замечательные традиции в фехтовании, они уважают этот вид спорта, у них много занимающихся. И то, что мы соревнуемся с ними на равных, говорит в нашу пользу.